История Второй мировой войны: нацистско-советская война была обречена стать долгой войной, 80 лет наза
Во время боев в Советской зимней кампании, в середине февраля 1942 года, немецкая армия восстановила равновесие, поскольку ситуация для захватчиков стабилизировалась. На всем Восточном фронте немцы смогли удержать большую часть территории, которую они захватили к началу декабря 1941 года.
По обе стороны русских городов Ростова-на-Дону и Москвы, где немцы получили самые тяжелые удары зимнего контрнаступления Советской Армии, вермахт отступил всего на 50-150 миль (1). Немцы избежали катастрофы, которая постигла силы вторжения Наполеона во время их нападения на Россию в 1812 году.
Grande Armée не смогла пережить свою первую зиму на русской территории, потерпев полное поражение в декабре 1812 года. Немцы пережили 3 зимы сражений на русской земле, что стало выдающимся подвигом. К маю 1944 года в своей ближайшей точке немцы находились в 290 милях от Москвы, в то время как Советы в то время находились в 550 милях от Берлина. Например, русский город Псков, расположенный в 160 милях к югу от Ленинграда, был освобожден Красной Армией только 23 июля 1944 года. (2)
Военный аналитик Дональд Дж. Гудспид писал, что немецкие достижения зимой 1941-42 годов оказались «гораздо более значительными, чем все предыдущие немецкие победы» (3). Это произошло потому, что Вермахт предотвратил крах на фронте, гарантируя, что Вторая мировая война теперь станет затяжным конфликтом — она будет длиться значительно дольше, чем «Великая война» (Первая мировая война), что приведет к гораздо большему кровопролитию и разрушениям, чем ее предшественница.
Хотя нацисты были побеждены в 1945 году, а Германия оккупирована и расчленена, тяжесть ударов, которые они нанесли Советскому Союзу, стала решающим фактором в окончательном крахе этого государства в 1991 году. Английский историк Крис Беллами писал, что Советская Россия не полностью оправилась от борьбы с немецкой военной машиной и «была долгосрочной жертвой Великой Отечественной войны» (4). Поэтому можно утверждать, что конфликт не был полным поражением гитлеровского режима. Советские военные журналы также утверждают, что победа над нацистами была достигнута слишком высокой ценой. (5)
Изображение справа: Портретная фотография Георгия Жукова (Лицензия: общественное достояние)
Контрнаступление Красной Армии 1941-42 годов часто рассматривалось на протяжении десятилетий как переломный момент советского триумфа; но, как маршал Георгий Жуков изложил в своих мемуарах, реальность на местах не подтверждает эти заявления. В период с января по март 1942 года немцы нанесли Красной Армии в четыре раза больше потерь, чем понес Вермахт, 620 000 потерь против 136 000 (6). Жуков назвал «пирровой победой» результат советского контрнаступления. (7)
Если использовать спортивную аналогию, то если бы нацистско-советская война представляла собой боксерский поединок, немцы бы выиграли с некоторым преимуществом по очкам. После 3 месяцев боев, в конце сентября 1941 года, Советская Армия понесла потери в личном составе «не менее 2 050 000», в то время как потери немецкой рабочей силы к тому времени «составили 185 000», подчеркнул британский историк Эван Модсли. (8)
С сентября по декабрь 1941 года Советы потеряли 926 000 человек, в то время как в последнем квартале года, с октября по декабрь 1941 года, немцы потеряли 117 000 человек (9). Модсли, который также представил эти цифры, показал, что «немецкие потери на русском фронте в последнем квартале 1941 года, несмотря на начало зимы и драматизм наступления на Москву, были ниже, чем летом... Эти цифры за четвертый квартал представляли соотношение потерь между русскими и немцами вплоть до 8:1». (10)
В первые шесть месяцев 1942 года в войне преобладало похожее соотношение. С января по июнь 1942 года немцы нанесли 1,4 миллиона потерь Советам, в отличие от 188 000 потерь захватчикам (11). Большая часть вины за разницу в этих цифрах не должна возлагаться на русского (или советского) солдата на передовой. В обеих мировых войнах он в целом показал себя крепким и находчивым бойцом, способным на фанатичное сопротивление. Ответственность в конечном итоге лежит на давнем правителе государства Иосифе Сталине , который взял на себя задачу чистки офицерских рядов советской армии, начиная с мая 1937 года; как раз тогда, когда призрак войны собирался снова окутать Европу, так что время вряд ли могло быть хуже.
Как вспоминал в своей автобиографии выдающийся советский дипломат Андрей Громыко , маршал Жуков после войны с горечью говорил об «огромном ущербе, который Сталин нанес стране своей резней высших эшелонов армейского командования» (12). Около 20 000 советских офицеров и комиссаров были арестованы, «и большая часть была казнена», писал Модсли (13). Это меньшее число, чем утверждает западная пропаганда, но оно все равно было значительным, и высшие командиры Красной Армии, конечно, подверглись непропорционально большому количеству нападений.
Худшая из чисток Красной Армии произошла в 1937-1938 годах, но аресты и казни продолжались вплоть до кануна войны с нацистской Германией 22 июня 1941 года, особенно направленные против командования советских ВВС (14). Результатом стало то, что советские военные, несмотря на щедрые расходы на вооружение в течение многих лет, были слабым инструментом к моменту нападения немцев. Красной Армии отчаянно не хватало опытных и способных командиров, когда они были больше всего нужны.
Обзор боевых действий спустя год после начала нацистско-советской войны, восемь десятилетий назад
Модсли писал о тех, кто подвергся чистке:
«Эти люди обладали самым полным профессиональным, образовательным и оперативным опытом, накопленным Красной Армией. Они руководили чрезвычайной модернизацией доктрины и материальной части начала 1930-х годов. Несмотря на профессиональное и личное соперничество между собой, эти лидеры сформировали довольно сплоченную командную структуру. Парадокс в том, что именно поэтому Сталин не доверял им». (15)
Если бы офицеры, о которых идет речь, организовывали заговор с целью свержения Сталина, можно было бы, по крайней мере, понять действия последнего. Однако переворот, похоже, не маячил на горизонте. По словам Жукова, который знал некоторых из советских офицеров, о которых идет речь, ликвидированные были «невинными жертвами» (16). Кроме того, Жуков писал в своих мемуарах о «необоснованных арестах в вооруженных силах», которые «противоречили социалистической законности» и которые «сказались на развитии наших вооруженных сил и их боевой готовности» (17).
У тех, кто остался в командной структуре Красной Армии, инициатива и способность принимать самостоятельные решения были парализованы. Это был неизбежный побочный продукт психологического ущерба, нанесенного чистками. Модсли понял, что «было навязано психическое состояние, которое было полной противоположностью немецкой «системе командования, ориентированной на выполнение задач»», которая поощряла и вознаграждала независимое мышление. (18)
Чистки Красной Армии убедили возможных союзников и врагов в том, что советские военные находятся в беспорядке. Пользуясь обстоятельствами, немецкие агентства передавали подробности чисток британской и французской разведке (19). Мнение самого Гитлера о низком качестве Красной Армии укрепилось зимой 1939-40 годов, когда он узнал о том, что советские войска с трудом справляются с гораздо меньшей финской армией. Чистки также стали фактором, обусловившим отказ Великобритании и Франции подписать пакт с Россией в конце 1930-х годов, который объединил бы эти три государства против Германии, как во время Первой мировой войны.
Британские и французские лидеры были, в общем и целом, ярыми антибольшевиками, что нельзя забывать. Чистки послужили поводом для усиления их предубеждений против коммунистической России. Говоря об англо-французской военной иерархии, Леопольд Треппер, бывший ведущий агент разведки Красной Армии, писал в своих мемуарах: «Я склонен думать, что французские и английские начальники штабов были не в нетерпении заключить военный союз с Советским Союзом, поскольку слабость Советской Армии стала для них очевидной». (20)
Эту слабость признавал не только Жуков, но и другие высокопоставленные советские военные деятели, такие как маршал Климент Ворошилов. В начале октября 1941 года Ворошилов, довоенный командующий Красной Армией, сказал лидеру Коммунистического Интернационала (Коминтерна) Георгию Димитрову, что ситуация на фронте «ужасная». Ворошилов продолжил, что «наша организация слабее, чем у них. Наши командиры хуже подготовлены. Немцы обычно добиваются успеха благодаря своей лучшей организации и хитрым трюкам». (21)
Изображение слева: Иосиф Сталин (Лицензия на условиях общественного достояния)
Советскому делу также помешал отказ Сталина верить разведывательным сообщениям, предупреждающим о неизбежном немецком вторжении. Наиболее правдоподобные разведывательные материалы относительно намерений нацистов поступали от советских агентов, таких как Треппер, Рихард Зорге и Харро Шульце-Бойзен, которые все информировали Кремль об операции «Барбаросса».
Отчеты совпадали и показывали очевидную закономерность, достигнув пика интенсивности и точности в первые 3 недели июня 1941 года; но Сталин продолжал игнорировать разведывательную информацию, отправленную ему лично. За несколько дней до вторжения немцев, в середине июня 1941 года, Сталин сказал Жукову: «Я считаю, что Гитлер не рискнет создать для себя второй фронт, напав на Советский Союз» (22). Также показательно то, что когда Сталина разбудили и сообщили о сильном немецком обстреле вдоль нацистско-советской границы, он сказал: «Гитлер наверняка об этом не знает» (23).
Немцы добились значительного элемента неожиданности в своем вторжении, продвигаясь быстрее и нанося больше урона, чем они могли бы сделать в противном случае. Когда силы Оси хлынули через границы, многие советские войска были либо в отпуске, либо оторваны от своей артиллерии, либо были захвачены и взяты в плен, прежде чем смогли организовать эффективную оборону. В течение недели после вторжения Советы понесли потери около 600 000 человек, а немцы продвинулись более чем на полпути к Москве.
Три с половиной недели атаки, к 16 июля 1941 года вермахт прошел более двух третей пути к советской столице, достигнув города Смоленска на западе России, в 230 милях от Москвы по прямой. Роберт Сервис, историк русской истории, писал, что «произошла военная катастрофа в масштабах, беспрецедентных для войн двадцатого века» (24). Традиционно считается, что для решительного успеха наступления нападающие должны превосходить обороняющихся численностью в 3 к 1 (25). Это, безусловно, не имело места в нацистско-советской войне, и это дает одну из важнейших причин того, почему немецкое вторжение провалилось.
Немцы и их союзники по Оси (в первую очередь румыны и финны) напали на СССР с 3 767 000 человек; численность личного состава советских войск накануне войны, включая весь СССР, составляла 5 373 000 человек, из которых 4 261 000 относились к сухопутным войскам, остальные — к военно-воздушным силам и флоту (26). К концу 1941 года немцы фактически уничтожили первоначальные 5 миллионов советских военных. Однако существовал резерв из 14 миллионов советских граждан, которые, надо сказать, имели только базовую военную подготовку; среди резервистов Красной Армии был миллион женщин, около половины из которых находились на передовой в различных ролях (27). Население Советского Союза в 1941 году составляло более 190 миллионов человек, что почти вдвое превышало население Рейха.
Советские военные имели гораздо большее количество танков, самолетов и артиллерии, чем немцы и их союзники. Здесь следует отдать должное Сталину, поскольку он курировал вооружение СССР с начала 1930-х годов. Расходы на советский оборонный бюджет увеличились на 340% в абсолютном выражении с 1932 по 1937 год, а расходы на вооружение снова удвоились между 1937 и 1940 годами. (28)
Непосредственно в боевых действиях в начале войны участвовали 11 000 советских танков против 4 000 танков стран Оси, 9 100 советских боевых самолетов против 4 400 боевых самолетов стран Оси и 19 800 советских артиллерийских орудий против 7 200 артиллерийских орудий стран Оси (29). Армии под руководством Германии, на бумаге, должны были оказаться в явно невыгодном положении с самого начала.
Размеры территории СССР стали еще одним решающим фактором провала Барбароссы. Россия сама по себе является крупнейшей страной в мире, но немцы напали на другие государства, такие как Украина (вторая по величине страна Европы сегодня), а также вошли в Беларусь и страны Балтии. Если бы Красная Армия была сосредоточена на территории размером с Францию, Вермахт, скорее всего, одержал бы победу в течение достаточно короткого промежутка времени.
Чем дальше немцы продвигались в западную часть Советского Союза, тем шире становилась земля, перед ними открывалось огромное пространство. Это все чаще случалось, когда вторгшиеся силы атаковали по всему фронту. Хотя немцы ничего не могли сделать с шириной местности, они могли сократить расстояние, направив свои 3 группы армий в прямом направлении на Москву, транспортный и коммуникационный узел СССР.
Ко второй половине августа 1941 года передовые части немецкой группы армий «Центр» находились всего в 185 милях от Москвы (30). Настоящей слабостью вермахта были стратегические недостатки его высшего командования, усугубленные вмешательством Гитлера, наиболее роковой его директивой от 21 августа 1941 года, когда нацистский лидер отложил наступление на Москву, чтобы захватить Ленинград, Киев и Крым среди других целей. (31)
Эта директива, поворотный момент всей войны, привела к 6-недельной задержке в подходе к Москве. В конечном итоге это означало, что столица осталась не захваченной нацистами, и Советский Союз в результате выжил в войне, хотя впереди его ждала долгая и трудная борьба.
Примечания